Трещина в церкви в Калинино

Группа археологов в начале лета 2016 года при раскопках в селе Калинино Нерчинского района Забайкальского края нашла древнейший и потерянный некрополь. Особую ценность представляет могила сосланного в 1735 году схимонаха Гедеона, он же вице-президент Святейшего Синода Георгий Дашков. В этом каменном храме с 300-летней историей он провёл свои последние годы жизни. Сегодня церковь стоит как напоминание о бывшем мужском монастыре, о первопроходцах, становлении Забайкалья. С годами разрушается и ждёт реставрации. Случится ли это на веку храма или же памятник архитектуры просто рухнет?

Нерчинский Успенский мужской монастырь был основан в 1664 году через 10 лет после постройки Нерчинского острога. В «Иркутских епархиальных ведомостях» писалось, что Успенский монастырь построен по просьбе «нерчинского сына барского (сыны боя́рские — сословие, существовавшее на Руси, вместе с дворянами они входили в число «служилых людей по отечеству» и несли обязательную службу, — авт.) Никиты Варламова на основании грамоты Петра Великого». Фигурирует и имя воеводы Пашкова, который, по разным данным, был в числе первопроходцев в Сибири, вместе с ещё около 500 человек. Остаревшие, они хотели остричься в монахи, но монастыря в Нерчинске не было. В «ведомостях» говорится также, что сначала была построена тёплая деревянная церковь и уже только потом каменная. Новая церковь была освящена в 1712 году в честь Успения Пресвятой Богородицы.

 

Согласно публикации в «Иркутских епархиальных ведомостях» от 1883 года, ко второй половине XVIII века Успенский монастырь теряет свою привлекательность — без должного ремонта начинает разрушаться и беднеть. Сначала указом Иркутской консистории от 10 августа 1772 года повелевалось передать монастырские 150 рублей на украшение церквей Нерчинска, а через год иркутский епископ Михаил принял решение вовсе упразднить монастырь. Тогда игумена Исайю, иеромонаха Ианнуария и монаха Савву отправили в Киренский монастырь.

«Ризницу и утварь церковную, разных святых в окладах и ризах серебряных образов, самую лучшую ризницу, одно евангелие большое с оправою серебряною, два напрестольные креста — один серебряный, а другой золотой и гробницу напрестольную, серебряные образа с окладами, венцами и ризами серебряными, кои не в иконостасах, а также товарные вещи, прутовое серебро, венцы и кресты небольшие серебряные ему, игумену, забрав, привести в архиерейскую ризницу. Остальное имущество: одно евангелие и один крест, сосуды, ризницу отдать на смотрение закащику Гробову с роспискою, а оставшихся диакона, дьячка и пономаря определить к праздным местам тебе закащику по усмотрению, церкви замкнуть и запечатать, и поставить караул», — говорилось в приказах.

Два года спустя крестьяне селения Монастырского и ближайших деревень просили епископа Михаила открыть приход в храме и дать им священника, которого они обязались содержать пахотной землёй и сенокосом. Приход был учреждён, но уже в 1781-м по указу из Иркутска в храме разобрали каменные стены и келии, кирпич продали, а вырученную сумму «употребили на церковное строение». Лишь только во второй половине XIX века прихожане отремонтировали церковь на свои средства — крышу покрыли железом, выкрашенным в зелёный цвет, сделали новую ограду, переделали и обновили иконостасы, привезённые из Москвы, перестелили полы во всех приделах, по новой освятили престолы с жертвенниками.

В церкви имелась особая камера — тюрьма, в которой содержались «государственные преступники». За участие в организации движения против русского господства в Польше в 1754 году сюда был сослан на поселение Александр Радкевич, приговорённый в 1746 году к 10 годам каторги. Наибольшую известность имеет сосланный в 1735 году схимонах Гедеон, он же вице-президент Святейшего Синода Георгий Дашков.

Инструкция приписывала «содержать его там до смерти неисходно под крепким караулом и никого к нему не допускать. Пищу и одежду давать ему против прочих того монастыря монахов». Помимо приговора Преосвященный Иркутский получил указ Синода от 4 декабря 1735 года, в котором ему предписывалось лично проконтролировать, так ли всё будет исполнено в монастыре.

Дашков был настоятелем в астраханском Троицком монастыре во время астраханского бунта в 1706 году и вместе с астраханским архиереем Самсонием принимал участие в деле увещевания возмутившихся астраханцев. Как представитель духовенства он участвовал в ликвидации бунта, встретившего фельдмаршала Шереметева под Астраханью. Заслуги в деле прекращения астраханского бунта, выдающийся ум и энергия настоятеля Троицкого монастыря обратили внимание фельдмаршала, который рекомендовал Дашкова царю Петру. По приказу государя Дашков определён келарем в Троицком монастыре, потом назначен в нём архимандритом, а в 1718 году был посвящён в сан епископа и получил в управление Ростовскую епархию.

По смерти Петра в 1725 году, именным указом Екатерины Дашков был назначен в Синод третьим архиереем к Феофану Прокоповичу и Феофилакту Лопатинскому. Дашков не хотел быть советником и стоять по рангу ниже них, поэтому добился упразднения всех синодальных светских титулов. Все были уравнены в правах, и начали именоваться просто членами Синода. Кроме того, Дашков почти сразу подал государыне Екатерине протест против отобрания у монастырей имущества и отдачи её служилым людям.

Феофан Прокопович в то время вершил церковные дела почти единолично, поэтому с Дашковым у него началась борьба из-за влияния. В Синоде образовались две партии — Дашков стал во главе партии недовольных Прокоповичем, состоявшей преимущественно из опальных дворян. Со временем Феофан стал руководить лишь номинально, фактически не пользовался никакой властью и подписывал всё, что исходило от Дашкова. Когда на престол вошла императрица Анна Иоановна, произошла смена придворных влияний — Долгорукие пали, и Прокопович вошёл в прежнюю силу. Он начал сводить счёты с Дашковым, и выставил его в глазах императрицы взяточником, якобы он своими незаконными поборами разорил епархии. Высочайшим указом Синоду велено было произвести следствие. Ответственным назначили Павла Протопопова — ставленника Феофана. В итоге все подарки от монастырей фигурировали как незаконные поборы и взятки.

Дашков был сослан сначала на остров Кубенского озера в Спасокаменный монастырь, где принял схиму (высшая монашеская степень, требующая по церковным правилам от посвящённого в неё выполнения суровых аскетических правил, — авт.) и получил имя Гедеона. Как бывший архиерей, он пользовался особым почётом и со стороны братии, и со стороны богомольцев, из отдалённых мест стекавшихся в монастырь, чтобы получить благословение. Узнав об этом, Прокопович поднял вопрос о правильности пострижения Гедеона в схиму. Монаха обвиняли в том, что он по-архиерейски благословляет народ, что ему запрещено делать, ведёт обширную переписку с друзьями и поддерживет с ними связи. Гедеон пытался добиться личного свидания с государыней и избавиться от гонений, но Синод вперёд предложил императрице сослать преступника в Забайкалье. Она согласилась.

В Успенской монастырской ограде Гедеон своими руками посадил куст бузины, который разросся и по свидетельствам существовал ещё в конце XIX века. Георгий Дашков сильно болел, постарел и умер в 1739 году, не дожив до амнистии всего лишь год. Высочайший указ 23 октября 1740 года о помиловании невинно сосланных не застал его в монастыре. Гедеона похоронили неподалёку от того самого куста бузины. В 2015 году археологи обнаружили около церкви кладку, напоминающую надгробие. Оно, предположительно, могло быть установлено на могиле архиепископа Георгия. Через год поиски выявили, что рядом в линию размещены простые грунтовые погребения — утраченный некрополь.

 

Не забайкальская грузность и роскошь

 

Доподлинно неизвестно, кто же был строителем церкви – возможно, мастера-профессионалы, присланные из Москвы, или же казаки-первопроходцы, возжелавшие остаться в Нерчинске. Глядя на композицию сооружения, нельзя не заметить художественную кирпичную кладку, которую не смогли бы выложить не понимающие ничего в строительстве люди. Архитектурные детали фасадов Успенской церкви чем-то напоминают Новодевичий монастырь в Москве – обе выполнены в стиле «нарышкинского барокко».

На сайте Забайкальской митрополии говорится, что рисунок закомар, архитектурные пояса по шейкам барабанов, пояса карнизов достаточно традиционны и ведут своё начало от храмовой архитектуры XII-XV веков. Здание на фоне бескрайних нерчинский степей и деревянных домиков выглядит чересчур массивно и одиноко.

Основное помещение храма в плане выглядит как прямоугольник, с восточной стороны примыкает полукруглая апсида (примыкающий к основному объёму пониженный выступ здания, — авт.), с западной — трапезная. На всех гранях имеются оконные проёмы — без декора, или с наличниками. На второй ярус колокольни ведёт лестница, сделанная в толще западной стены — сегодня она разрушена. Убранство несложно, но интересно тем, что на всех фасадах отличается друг от друга.

Алтарь церкви практически утерян, кирпич в нескольких местах потрескался и сдерживается скобами. Местные жители рассказали мне, что в середине 1920-х годов Успенская церковь была закрыта, а разрушение её началось примерно с конца 1970-х. Существует легенда, что храм в советские годы хотели снести — приехали тракторы, но с места сдвинуть каменный монолит не смогли. Однако, быть может, эти попытки и запустили процесс разрушения фундамента, который уже покрылся глубокими трещинами в нескольких местах. Возможно, строителям не хватило умений правильно построить здание в условиях суровой забайкальской зимы. Деформации, скорее всего, начались сразу же после завершения строительства, поскольку арочные проёмы были заложены кирпичом, а в кладке видны включения для усиления стен. Кроме того, здание не отапливалось, что тоже нанесло свой урон.

К моменту своего 300-летия в 2012 году церковь превратилась в «скотный двор» — сюда повадились ходить коровы. Власти района ввели локальный режим ЧС, чтобы приблизить объект к реставрации.

 

Законсервированная во времени реставрация

 

Сейчас церковь находится в собственности Забайкальского края, хотя в конце 2000-х она была памятником федерального значения. Поменяли статус, по словам местных жителей, чтобы начать работы по восстановлению, якобы у края деньги есть, а у федерации — нет. В 2010 году был создан попечительский совет по восстановлению церкви, председателем стал первый губернатор края Равиль Гениатулин. Был открыт расчётный счёт и начат сбор добровольных пожертвований, одновременно проведено межевание и закрепление земельного участка и самого здания. Для финансирования работ на объекте за счёт средств краевого бюджета в 2012 году здание церкви, как объект недвижимости, включено в состав казны Забайкальского края. В 2012 году проведены благотворительные марафоны по сбору средств в Чите и Нерчинске. За период деятельности попечительского совета обсуждались разные варианты восстановления храма: от реконструкции до научной реставрации.

Например, экс-губернатор Забайкалья Константин Ильковский в 2015 году предложил отказаться от замысла реставрировать церкви — разобрать кирпичную кладку и строить новодел из старых кирпичей. «В ближайшее время мы объявим конкурс на проведение консервации. Мы решили более серьёзно отнестись к сохранению исторического памятника, поэтому параллельно с проведением конкурса будет составлено техзадание на выполнение реставрационных работ, тем более, что необходимые специалисты для этого есть», — цитировали в пресс-службе губернатора слова Ильковского.

Конкурс прошёл не без нарушений. В марте 2016-го прокуратура поддержала в суде решение УФАС о привлечении к ответственности директора «Службы единого заказчика» Геннадия Литвинцева. Воспользовавшись введённым режимом ЧС, они без конкурса заключили контракт с иркутской компанией «Рестав-Сервис» как с единственным поставщиком на разработку проекта реконструкции аварийной церкви. Всего на изготовление проектной документации по консервации объекта в 2015 году было выделено из бюджета края 2,5 миллиона рублей.

И.о. министра культуры Забайкалья Мария Гуськова рассказала, что иркутские специалисты компании «Рестав-Сервис» тогда сделали документацию по первоочередным ремонтно-реставрационным работам и консервации. Стоимость консервационных работ, по их расчётам, должна выйти в пределах 20 миллионов рублей, а общая стоимость всех необходимых работ — более 100 миллионов рублей.

«Сегодня ведётся поиск вариантов включения церкви в федеральную целевую программу «Культура России». И, поскольку объект сейчас находится в собственности субъекта, а не Российской Федерации, для включения его в программу необходимо, чтобы собственником стала Нерчинская епархия. У нас есть сегодня с епархией взаимопонимание по вопросам первоочередных мероприятий. Они готовы на благотворительные средства начать консервационные противоаварийные работы и продолжить дальнейшую работу по включению объекта в программу», — уточнила Гуськова. Сейчас, по данным, предоставленным ИА «Чита.Ру» Нерчинской епархией, на открытом счету собрано 14 миллионов рублей — они и пойдут на консервацию.

Возможно лишь только предполагать, как настроен епископ Нерчинский и Краснокаменский Димитрий и какова судьба Успенской церкви. Суммы, требующиеся на её восстановление — неподъёмные не только для краевого бюджета, но и для федерального центра. При этом, если проект всё же попадёт в целевую программу — это будет хорошим толчком для восстановительных процессов, которые начались при Гениатулине, продолжились при Ильковском. Бережно расставленные иконы в приделе и новая часовня во дворе церкви свидетельствует, что она нужна прихожанам и о ней не забывают. Но грустно представить, что мы потеряем туристическую жемчужину края — самый древний каменный храм от Байкала до Дальнего Востока.

 

Ирина Халецкая

14 июня 2016