Картель как разновидность антиконкурентного соглашения, выявление и пресечение которого является одним из направлений политической деятельности в рамках достижения безопасности Российской Федерации
Часть 1 ст. 11 Федерального закона от 26 июля 2006 №135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее закон №135-ФЗ) устанавливает дефиницию понятия «картель», понимая под ним соглашения между хозяйствующими субъектами-конкурентами, то есть между хозяйствующими субъектами, осуществляющими продажу товаров на одном товарном рынке, или между хозяйствующими субъектами, осуществляющими приобретение товаров на одном товарном рынке. Понятие «картель» введено законом №135-ФЗ в целях применения в сфере антимонопольного законодательства, поскольку оно содержит состав административного правонарушения, сформулированный в виде запрета в императивной норме права.
Вместе с тем п. 18 ст. 4 закона №135-ФЗ раскрывает содержание понятия «соглашение», подразумевая под ней договоренность в письменной форме, содержащуюся в документе или нескольких документах, а также договоренность в устной форме. Данная норма имеет в виду не только картельные соглашения, указанные в ч. 1 ст. 11 закона №135-ФЗ, но и распространяется все виды соглашений, нарушающих требования антимонопольного законодательства (ч. 2, 3, 4, 5 ст. 11, ст. 16 и 17 закона №135-ФЗ). При этом она не распространяется на соглашения потенциально не ограничивающие конкуренцию, такие как соглашения, не нарушающие требования ст. 11 закона №135-ФЗ; соглашения, допустимые в соответствии с требованиями ст. 12 и 13 закона №135-ФЗ; а также на сделки по экономической концентрации (гл. 7 закона №135-ФЗ).
В законе №135-ФЗ предусмотрены отдельные исключения в отношении некоторых соглашений, которые нельзя признать картелями. Так, не может считаться картелем соглашение между хозяйствующими субъектами, входящими в одну группу лиц, если одним из таких хозяйствующих субъектов в отношении другого хозяйствующего субъекта установлен контроль либо если упомянутые хозяйствующие субъекты находятся под контролем одного лица.
Под контролем в этом случае понимается возможность физического или юридического лица прямо или косвенно (через юридическое лицо или через несколько юридических лиц) определять решения, принимаемые другим юридическим лицом, посредством выполнения одного или нескольких следующих действий:
1) распоряжение более чем 50% общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли), составляющие уставный (складочный) капитал юридического лица;
2) осуществление функций исполнительного органа юридического лица.
Указанное исключение подтверждает общее правило о том, что группа лиц рассматривается в конкурентном праве в качестве единого хозяйствующего субъекта. При этом названное исключение распространяется только на таких участников группы лиц, которые прямо или косвенно объединены между собой по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 9 закона №135-ФЗ. В отношении участников группы лиц, объединенных в группу по иным основаниям, отмеченное исключение не применяется, и за участие в антиконкурентном соглашении между собой такие лица отвечают на общих основаниях.
В Постановлении Президиума ВАС РФ от 21.12.2010 №9966/10 в рамках рассмотрения заявления о признании недействительным решения антимонопольного органа в части признания юридического лица нарушившим нормы статьи 11 закона №135-ФЗ и выдачи последнему предписания о прекращении указанного нарушения указал, что наличие установленного нарушения в виде заключения антиконкурентного соглашения не ставится в зависимость ни от фактического выполнения самого соглашения, ни от его заключенности в виде договора по правилам, установленным гражданским законодательством.
Поэтому ВАС РФ пришел к заключению, что п. 18 ст. 4 закона №135-ФЗ направлен на оценку факта правонарушения в сфере антимонопольного законодательства, и положения статей 154, 160, 432, 434 ГК РФ в этом случае применению не подлежат. Президиум ВАС РФ сделал заключение, что соглашение по смыслу антимонопольного законодательства не равнозначно понятию гражданско-правового договора, и для разрешения тех или иных вопросов, связанных с соглашением, пользоваться нормами ГК РФ не требуется.
В пункте 9 Обзора по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере, утвержденного Президиумом ВС РФ 16.03.2016, толкование понятия «соглашение» с точки зрения антимонопольного законодательства расширено, поскольку факт наличия антиконкурентного соглашения не ставится в зависимость от его заключения в виде договора по правилам, установленным гражданским законодательством, включая требования к форме и содержанию сделок, и может быть доказан в том числе с использованием совокупности иных доказательств, в частности фактического поведения хозяйствующих субъектов. Другими словами, требования к форме заключения антиконкурентного соглашения с точки зрения суда должны иметь более мягкий правовой режим, чем тот, который предусмотрен для сделок.
В соответствии с указанными источниками толкования норм права, несмотря на то, что антиконкурентное соглашение, являющееся картелем, также имеет в своем содержании условия, определяющие содержание прав и обязанностей его участников, эти права и обязанности в соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ не могут быть отнесены к разновидности гражданских прав, так как гражданскими правами и обязанностями с точки зрения указанной нормы могут являться только те права и обязанности, которые не противоречат законодательству.
Соответственно, картель - это согласованное волеизъявление хозяйствующих субъектов-конкурентов, в виде consensus'а (договоренности), имеющее по своему содержанию противоправный характер и потому с точки зрения антимонопольного законодательства представляющее собой разновидность правонарушения.
Картельное соглашение имеет несколько важных элементов. Во-первых, это информационный компонент, который выражается в осведомленности каждого участника картеля о: 1) существовании договоренности; 2) ее субъектном составе; 3) ее внутреннем содержании. Во-вторых, как любое действие (а картель представляет собой согласованное коллективное действие профессиональных участников хозяйственного оборота) он не может не быть целесообразным, то есть всегда имеется направленность данной договоренности на достижение определенных целей, которая для каждого участника соглашения может варьироваться и отличаться от иных участников, но в целом должна удовлетворять экономические интересы каждого из участников картеля.
Целевая направленность картеля имеет принципиальное значение для его квалификации в качестве нарушения антимонопольного законодательства и позволяет отграничить его от иных (законных, правомерных) форм рыночного сотрудничества конкурентов.
Недопущение экономической деятельности, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию является одной из главных задач государства, установленной ч. 2 ст. 34 Конституции РФ, то есть защита конкуренции представляет собой один из вариантов защиты публичных интересов.
Соглашения между конкурентами, приводящие или способные привести к ограничению, недопущению или устранению конкуренции, если в результате не наступают указанные для картеля последствия, квалифицируются антимонопольными органами как нарушение антимонопольного законодательства по ч. 4 ст. 11 закона №135-ФЗ.
Важно иметь в виду, что участие в картеле представляет собой формальный состав нарушения антимонопольного законодательства.
Так, Президиум ВАС РФ в постановлении №9966/10 от 21.12.2010 разъяснил, что нарушением является достижение конкурентами договоренности, которая приводит или может привести к перечисленным в ч. 1 ст. 11 закона №135-ФЗ последствиям. Поэтому ВАС РФ посчитал несостоятельными выводы нижестоящих судов о том, что антимонопольный орган должен доказать фактическое исполнение заключенного антиконкурентного соглашения.
В связи с изложенной позицией ВАС РФ участие в картеле считается законченным правонарушением после достижения его участниками соглашения и независимо от того, приступили они к реализации достигнутого соглашения или нет.
Вопрос о том, приступило ли лицо к реализации картельного соглашения, имеет значение для определения вида юридической ответственности (уголовной (ст. 178 УК РФ) или административной).
В нашем случае, если картельное соглашение заключено, но не реализовано или его участники извлекли незначительный доход (причинили незначительный ущерб), они подлежат привлечению к административной ответственности по ст. 14.32 КоАП РФ.
При этом следует отметить и акцентировать внимание на том, что государством реализуется программа освобождения от ответственности лиц, добровольно сообщивших об участии в картеле!
Так, в соответствии с примечанием к ст. 14.32 КоАП РФ, лицо, добровольно заявившее в федеральный антимонопольный орган или в его территориальный орган о заключении им недопустимого в соответствии с антимонопольным законодательством соглашения, освобождается от административной ответственности за участие в антиконкурентном соглашении при выполнении в совокупности следующих условий:
1) на момент обращения лица с заявлением антимонопольный орган не располагал соответствующими сведениями и документами о совершенном административном правонарушении;
2) лицо отказалось от участия или дальнейшего участия в соглашении;
3) представленные сведения и документы достаточны для установления события административного правонарушения.
Освобождению от административной ответственности подлежит лицо, первым выполнившее все указанные условия.
Не рассматривается заявление, поданное одновременно от имени нескольких лиц, заключивших недопустимое в соответствии с антимонопольным законодательством соглашение. Однако если с заявлением об освобождении от ответственности обратились несколько лиц, входящих в одну группу, такое заявление следует рассматривать. Если этими лицами выполнены все перечисленные условия, от административной ответственности будут освобождены все обратившиеся с соответствующим заявлением лица, входящие в одну группу.
Также исходя из буквального толкования пункта 75 Постановления Пленума Верховного Суда РФ №25 от 23.06.2015, несмотря на то, что картель – соглашение не отнесено к гражданско-правовым сделкам, картель должен признаваться ничтожной сделкой, как безусловно нарушающий публичные интересы, так как применительно к ст. 166 и 168 ГК РФ под публичными интересами, в частности, понимаются интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды, а сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы. В связи с чем, в случае выявления случаев заключения картеля, в том числе по заявлению лица, такое соглашение будет признано недействительной сделкой с применением соответствующих последствий, в том числе применения двусторонней реституции.